Очень важно то, что данное направление никогда не рассматривало себя как явление, замкнутое в рамки литературы. Это было определенное мировоззрение, которое возникло в эпоху «всеобщего сдвига культурных ценностей». Как одно из следствий, на первое место вышел символ. Из явления хрупкого, непонятного, узколитературного он начинает претендовать на всеобщность и всеохватность. По крайней мере, он становится элементом знания широких масс. Вынесению символа помогло также и увлечение мистикой, характерное для начала XX века. Естественно, что люди двадцатого столетия мистику и мистицизм пытались рационализировать, представить в терминах, принятых на тот момент в качестве научных. Если даже В. И. Вернадский мог констатировать, что «мистика является одной из самых глубоких сторон человеческой жизни», то П. А. Успенский уже вводил определенный научный уровень для описания этого явления:
«Мистика есть род познания, претендующий на то, что он дает большие результаты в сравнении с обычными немистическими видами познания. В мистическое познание в очень большом размере входит субъективное познание, которым мы постоянно пользуемся по отношению к своему внутреннему миру, который недоступен для объективного изучения. Но в мистике субъективное познание распространяется на объективные явления. Можно определить позитивный метод как объективный метод изучения объективных явлений и попытки изучения даже субъективных явлений («объективная психология»). Мистический метод можно определить как субъективное изучение и субъективных, и объективных явлений, при помощи расширенной интуиции, дающей возможность каким-то образом понимать и оценивать в себе явления, происходящие во вне. Мистика есть метод познания, отличающийся совершенно определенными свойствами, именно это - такое познание, в котором нет познающего и познаваемого. В позитивном познании различаются субъект и познаваемый объект. В мистическом познании субъект и объект сливаются в одно».
В. Иванов так определял приоритеты этого направления:
«Историческою задачею новейшей символической школы было раскрыть природу слова, как символа, и природу поэзии, как символики истинных реальностей. Он уводит символизм к «языку жрецов и волхвов», определяя его как магический. И это далекое прошлое функционирование «языка богов» он переносит в будущее. «Символизм кажется упреждением той гипотетически мыслимой, собственно религиозной эпохи языка, когда он будет обнимать две раздельных речи: речь об эмпирических вещах и отношениях и речь о предметах и отношениях иного порядка, открывающегося во внутреннем опыте, - иератическую речь пророчествования. Первая речь, ныне единственная нам привычная, будет речь логическая, та, основною внутреннею формою которой является суждение аналитическое; вторая, ныне случайно примешанная к первой, обвивающая священною золотою омелой дружные с нею дубы поэзии и глушащая паразитическим произрастанием рассадники науки, поднимающаяся чуждыми плевелами на поле, вспаханном плугами точного мышления, - будет речь мифологическая, основною формою которой послужит «миф», понятый как синтетическое суждение, где подлежащее - понятие-символ, а сказуемое - глагол: ибо миф есть динамический вид (modus) символа, - символ, созерцаемый как движение и двигатель, как действие и действенная сила».
Андрей Белый предлагает свое учение об общих формах искусства, кладя в основание его пространство и время. Музыка имеет в качестве основного элемента ритм. Поэзия - образ, сменяемый во времени. Живопись - образ в краске, данный в двух измерениях пространства. Структура и зодчество располагают свои образы в трех измерениях пространства.
В этой же работе он дает интересное определение процесса символизации с опорой на переживание: «процесс построения моделей переживания посредством образов видимости есть процесс символизации». Символ развертывается им в следующую трехчленную модель:
«1) символ как образ видимости, возбуждающий наши эмоции конкретностью его черт, которые нам заведомы в окружающей действительности; 2) символ как аллегория, выражающая идейный смысл образа: философский, религиозный, общественный; 3) символ как призыв к творчеству жизни.
Как видим, символизм здесь ставится на реальную почву в виде переживаний. Это же понятие в работе «Луг зеленый» А. Белый связывает с религией. «Религия есть связь переживаний. Переживания бывают единоличные и коллективные. Религия есть связь единоличных и коллективных переживаний». Коллективные переживания объединяют в замкнутую группу.
Религия, по А. Белому, работа с переживаниями, которые еще не фиксированы формой. «Подбор переживаний первее подбора форм (социального, полового и т. д. ). Подбор форм не может осуществиться ранее подбора переживаний». Более того, форма у него становится как бы уже «умирающим» переживанием. «Формы - это переживания, некогда воплощенные, а теперь потухающие, ибо они вогнаны в инстинкт».
Рекоменудем посмотреть:
История: три волны классической скинхед-культуры
Первая волна
«Скинхэды» конца 60-х были можно сказать продуктом «мод-культуры», которые культивировалась под воздействием ямайской культуры, приносимой в Англию иммигрантами рудебойями. «Моды» (mods) — это не только музыкальный стиль, но ...
Работа над портретом
Портрет был актуален во многие времена, и не менее актуальным он остается сейчас, так как именно спомощью портрета можно показать индивидуальность человека, духовную историю личности.
Также стоит отметить, что именно в портрете отчетливе ...
Борис Ровенских
В период работы главным режиссером Московского драматического театра им. А.С. Пушкина (1960–1970) Равенских поставил такие значительные для своего времени спектакли, как Романьола Л. Скуарцины (1963), Повесть о спасенной любви И. Голосовс ...
Навигация