В нашем столетии развернулась самая тяжелая драма, которая может постичь человека и его культуру, - «вертикальное» восстание человека-массы. Это бунт безымянных и нередко именитых агентов самодостаточной и самодовольной цивилизации против ценностей и смыслов культуры. Человек-масса – продукт индустриально-демократической цивилизации, и в своем логическом завершении он тоталитарен и катастрофен не только для культуры, но и самой цивилизации. Он – современный варвар.
В этом контексте видение культуры, как некоего триединства высшей, средней и низшей культур, является бессознательной или заинтересованной мимикрией реального господства цивилизационных и постоянно срывающихся в варварство ориентаций среднего класса как эквивалента человека-массы.
Совокупное и выразительное имя таких ориентаций – массовая культура, или масскульт. Его типичные черты – стандартизация, засилье легко доступных форм, апелляция к либидным инстинктам, рыночное отношение к искусству, науке, политике, религии как производителям потребительских стоимостей. Это даже не декаданс культуры, а ее вырождение, тупик.
Воссозданная панорама противоречивого взаимодействия современной цивилизации и культуры требует смыслового синтеза – выявления причин этой «любви-ненависти» и альтернатив исхода из лабиринта. Диагноз, поставленный классиками культурологической мысли, таков: абстрактный гуманизм не содержит надежных табу для перерождения в антропоцентризм, абсолютизацию свободы, культ своемерия человека.
Последствия такого перерождения имеют амбивалентный характер. С одной стороны, антропоцентризм обусловил неограниченную активность человека, его самоутверждение во внешнем мире. Однако этот триумф стал возможен лишь ценой разрушения естественных условий существования и развития человека, деградации индивидуальности, засилья и насилия эгоцентричных групп над обществом, действующим по принципу: «После нас хоть потоп». Трагический парадокс в том, что именно абстрактный гуманизм, стремление освободить и осчастливить человечество, стал идейным предтечей всех форм тоталитаризма.
В такой интерпретации гуманизм вообще обречен, ибо никакой прогресс общественного богатства не отменяет развития общественных потребностей. Главное – не в уровне общественного благополучия, а в несоответствии между функцией человека как производительной силы и его призванием как социально-творческой силы, разрыв между человечеством-самоцелью и человеком-средством. Конкретный человек остается заложником и жертвой абстрактного человечества.
Реальная гуманизация общества может произойти лишь путем кардинальной смены парадигмы гуманизма.
Поиск в этом направлении получил название контркультуры. Ее объективная предпосылка – трагедия творчества, невозможность свободной, творческой деятельности ренессансного типа в условиях засилья цивилизационных стандартов. Эта трагедия обнаруживается во всех сферах культурной деятельности.
Однако контркультура – хоть и протест, но не творческий, потому что она не переформулирует цели и ценности культуры, а упраздняет их. Это – попытка отказа от несостоявшегося абстрактного гуманизма и вместе с тем разрыв с гуманизмом как с принципом. Конструктивный исход из лабиринта «любви-ненависти» не в ней.
Исходный пункт реальной гуманистической альтернативы – не только констатация вне – и антикультурного характера современной цивилизации, но и исчерпания творческого потенциала абстрактно-гуманистического принципа. Человечество объективно стоит перед фундаментальным выбором: или отказ от гуманизма вообще, или обновление гуманизма. Решение этой кардинальной дилеммы зависит от уникальности нашего времени, степени зрелости субъекта исхода из его противоречий, характера новых ценностей и смыслов и, наконец, тенденций их практической реализации.
Уникальность нашей эпохи не может быть выявлена путем простой проекции на нее даже выверенных представлений о прежних переходных фазах социокультурной динамики. Современная эпоха – это не только новая, но и беспрецендентная глава в истории. Ее вектор пока проблематичен. Либо она будет последней главой в летописи человечества, либо драмой возрождения человека, его способности к разрешению гамлетовского вопроса «быть или не быть?» в новом качестве человекотворчества. Будущее не определено, и последнее слово – за человеком.
Рекоменудем посмотреть:
Светские сооружения
эпохи готики
Города, становившиеся все более богатыми и влиятельными, нуждались в оборонительных стенах. В Каркассоне стены с башнями, поставленными через одинаковые интервалы, следуют рельефу местности. Зубцы, венчающие стены, служили прикрытием для ...
Организация торжеств
XVIII в. знал различные типы праздничного стола. Самыми модными были фигурные столы (в форме причудливого барочного узора или символа), несколько десятилетий составляемые придворным архитектором В.В. Растрелли. Долгое время было принято у ...
Библиотека как социальный институт
В современной социальной структуре вырастает потребность в институциализации коммуникативной деятельности, которая может побудить, с одной стороны, к личностному самоопределению (индивидуальному отношению к государственным и гуманистическ ...
Навигация