После опалы и низложения Никона работы в Новом Иерусалиме были приостановлены, а специалистов царь перевел в Москву, в ведение приказа Большого дворца. Самых лучших: Степана Иванова-Полубеса, Игнатия Максимова, взял к себе в Оружейную палату, остальные поселились в московской Гончарной слободе. Степан Иванов, сделавший на фасаде абсиды главного алтаря фриз “Павлинье око”, используя те же формы, впоследствии выполнял такие же фризы для Покровского собора в Измайлове (1669–1683), церкви Григория Неокесарийского на Большой Полянке (1668–1675), для Надвратной церкви Андреевского монастыря в Москве (1675). Затем износившиеся формы были обновлены и послужили для выполнения фризов в Успенском соборе Иосифо-Волоколамского монастыря (1688–1694). В Новом Иерусалиме производство изразцов не умерло, там осталась изразцовая мастерская, которой суждено было продолжать керамические работы не одно столетие и по украшению храма, и по реконструкции ранних облицовок, и печи изразцовые ставить. Сначала руководителем был “золотых, серебряных, медных, ценинных и всяких рукодельных хитростей” мастер Петр Иванович Заборский, работавший в монастыре на Истре до конца жизни.
Условия работы русских и западных керамистов сильно отличались. В Западной Европе, где была твердо устоявшаяся торгово-промышленная среда с очень большим количеством ремесленников, организованных в цехи, на художественный процесс оказывала воздействие конкуренция. В каждом городе было несколько цехов, строго деливших рынки сбыта. Право торговли в своем или чужом городе регламентировалось предписаниями. Соперничество между цехами стимулировало керамистов к расширению ассортимента и обеспечивало неповторяемость изделий разных цехов. Богатые заказчики, как правило, желали помещать свои портреты на фасадах печей, поэтому портретные изразцы имели индивидуальные формы, продукция западных цехов была столь разнообразна, что говорить о своеобразии изделий отдельных цехов вообще трудно.
В России картина была противоположной. Торгово-промышленные отношения в России XVI–XVII вв. были менее развиты. На всю огромную страну было несколько отлаженных изразцовых центров. Мастерские при монастырях обслуживали достаточно обширное монастырское строительство и только часть своей продукции продавали посадам. А потребности в изразцах для печей в богатых домах и облицовки храмов в отдаленных городах обеспечивали одни и те же изразцовые центры. Например, балахнинские изразцы продавали на Макарьевской ярмарке в Нижнем Новгороде. Оттуда купцы везли их по Волге во Флорищеву пустынь (под Нижним), в Муром; верхневолжские города: Лух, Юрьевец-Поволжский, Пучеж, Пурех, Катунки; клязьминские города Гороховец, Вязники, в Сибирь через Вятку, Хлынов, Кайгород. Водные пути от Макарьевской ярмарки шли также в Москву, Ярославль, Пермь, Казань, Астрахань. Во многих из этих городов до сих пор сохранилось большое количество балахнинских изразцов в наружном архитектурном декоре и облицовке изразцовых печей. Естественно, при такой усиленной нагрузке изразечники не стремились к разнообразию, а искали способ упростить, рационализировать работу. Это в какой-то степени объясняет относительную ограниченность типов орнаментов стенных изразцов и даже унификацию поясовых деталей печной облицовки. А поскольку печи продавались готовыми наборами, трудно предполагать влияние на их орнаменты вкусов заказчика.
Изразец с самого начала был предметом роскоши, украшать изразцами дома или ставить в них изразцовые печи могли позволить себе только члены царской семьи, приближенные к ним бояре и настоятели крупных монастырей. Расширение изразцового промысла позволило несколько удешевить их изделия и расширить ассортимент, дифференцированный по качеству отделки и ценам. С конца XVII, в первой трети XVIII вв. изразцовые печи вошли в обиход более широкого круга населения: купцы, богатые ремесленники или мещане ставили в своих домах изразцовые печи. Во всех каменных жилых домах XVII–XVIII вв., сохранившихся в древних русских городах, изразцовые печи были в каждой жилой палате. Те, кому приходилось побывать в палатах бояр Романовых на Варварке, или в палатах Юсупова в Москве, в Поганкиных палатах в Пскове, в посадском и купеческом домах в Суздале, могли увидеть, как украшает интерьер изразцовая печь. Богатые пластикой формы печи покрыты ярким многоцветным ковром орнамента, если это печь ренессансного типа. или изящным кружевом узоров, если она барочная расписная. Но кроме чисто эстетического эффекта оформления интерьера, организации плановой структуры жилья изразцовая печь благодаря тематическим изображениям на изразцах несла еще смысловую нагрузку. Ведь в те времена в домах не было книжных полок. Изразцы можно было рассматривать, как в более поздние времена – лубочные картинки.
Рекоменудем посмотреть:
Спасо-Прилуцкий Димитриев монастырь
Русский Север - земля обетованная нашего монашества, наша, северная, Фиваида. Многие прославленные подвижники подвизались здесь, много значимых для духовной жизни русского народа мест в здешнем краю. И одно из них - Спасо-Прилуцкий Димитр ...
Деятельность Академии наук
Хотя деятельность Академии наук при Екатерине, как и при Петре, была ориентирована на преимущественное развитие естествознания и гуманитарным наукам в ней отводилось второстепенное место, все же два направления социально-гуманитарных иссл ...
Появление новых субкультур. Их исчезание
Таким образом, музыка развивается и изменяется с каждым годом, это было, есть и будет. Так же и не стоят на месте виды молодежных субкультур, изменению подвергается все: от внешнего вида, до внутреннего мироощущения. Естественно, изменени ...
Навигация