Байрон в своем новом произведении очень смело ставил вопросы о смысле жизни человека на земле, о познании им мира, в котором он должен жить, преодолевая все трудности, о том, что такое добро и зло. Каин, по Байрону, не может принять власть бога Иеговы, требующего рабской покорности, без рассуждений, без мысли. Каин стремится к освобождению человеческого разума от постоянного гнета как со стороны бога, так и его противника — Люцифера.
Объясняя замысел «Каина», Байрон писал своему издателю Джону Меррею: «Неужели чтение поэмы способно кого-либо совратить?
. Каин горд; если бы Люцифер посулил ему царство и пр., он возликовал бы; но Демон хочет как можно более унизить его в собственных глазах, показывая ему бесконечность мира и собственное его ничтожество, пока он не приходит в то состояние духа, которое приводит его к катастрофе;
это у него — внутреннее раздражение, а не обдуманное намерение или зависть к Авелю (иначе он был бы презренным ничтожеством); это — ярость при виде несоответствия между его возможностями и замыслами. И ярость эта направлена более против Жизни и ее Творца, чем против живущих. Раскаяние его приходит естественно, едва он видит следствие своего внезапного поступка. Если бы поступок был намеренным, раскаяние пришло бы позднее».
Каин оказывается первым бунтарем, недовольным «политической обстановкой в раю, из-за которой все они оказались оттуда изгнаны», и по существу невиновным в убийстве брата. Всю вину за это кровопролитие поэт возлагает на несправедливость бога, то есть существующего порядка.
Не случайно после выхода в свет «Каина» реакционная пресса, как и служители церкви, подняла травлю на Байрона. Духовенство в церковных проповедях подвергало жестокому осуждению автора и его произведение. Оно вызвало взрыв дискуссий и споров в широких кругах английского общества.
О постановке «Каина» руководители Художественного театра мечтали давно. В 1907 году пьеса была включена в репертуар и у Станиславского-режиссера уже вырисовывалось решение спектакля. Вероятно, он намеревался в постановке использовать свое новое декоративное открытие—черный бархат, с помощью которого можно было достигать на сцене ощущение беспредельности пространства и другие до тех пор неизведанные сценические эффекты. Но 5 августа того же года Немирович-Данченко сообщил Станиславскому, находившемуся в Кисловодске, что «Каина» в ответ на ходатайство театра «весь синклит Синода единогласно запретил».
Вполне вероятно, что острый интерес к «Каину» пробудили у деятелей МХТ два обстоятельства: выход в свет мистерии Байрона в замечательном переводе И. А. Бунина и статья А. В. Луначарского об этом произведении, напечатанная в 1905 году в журнале «Правда».
Будучи в Италии, Луначарский видел «Каина», впервые осуществленного на мировой сцене молодым актером и режиссером Джиованни Скарнео. В своей статье по этому поводу Луначарский писал о великой реформаторской заслуге Скарнео, сумевшем выявить несомненную внутреннюю ценность мистерии и верно интерпретировать образ самого Каина.
Подвергая критике философские мотивы мистерии, присущую ей «фантастическую и безотрадную метафизику», Луначарский тем не менее называет произведение Байрона шедевром в отношении поэтической образности и, что самое важное, в отношении совершенно нового, отличного от Библии, психологического раскрытия фигуры Каина и каинова преступления. «Благородный страдалец, мятущийся мыслитель» Каин Байрона (как объясняет Луначарский) — жертва обстоятельств, и вина за его преступление падает на тех, кто создал несправедливые, тяжкие условия существования. Луначарский ищет и находит не только психологические, но общественно-социальные корни в преступлении Каина. Он прямо называет виновниками преступлений, зла консервативных представителей общества, сторонников капитализма. «Путь Каина — путь бунта» против рабства, против Авелей, которые являются хранителями установленных законов, обычаев, как бы они ни были нелепы и несправедливы. По Байрону, источник преступления Каина заключается в его протесте против лишений, неоправданных ограничений, против неравенства и унижения. Луначарский подчеркивал также, что у Байрона Каин и Люцифер—это люди с присущими им качествами и психологией, а не отвлеченные персонажи библейской легенды.
Рекоменудем посмотреть:
Выразительные средства кино
Выразительные средства кино, освободив искусство актера от внешне-театральной условности, не освободили его, однако, от главного — от существа его мастерства, от внутренней техники работы над ролью, как это иногда представлялось на первых ...
Русский классицизм в XIX
веке
Первую треть XIX называют «золотым веком» русской культуры. Начало его совпало с эпохой классицизма в русской литературе и искусстве.
Здания, построенные в стиле классицизма, отличаются чётким и спокойным ритмом. Петербургский классицизм ...
Исследование и изучение сказок
Главной стороной сложной проблемы происхождения сказочного вымысла в волшебных сказках - установление связи волшебного вымысла с обрядом — значит разъяснить многое в происхождении сказочной фантастики. Однако это не означает, что понята е ...
Навигация